Когда после бомбардировки раненые лежат на полу, а в операционную срочно поступает ребёнок — кого ты выберешь? С таким моральным выбором столкнулся хирург из Нидерландов Салих Эль Садди, проработавший месяц в одной из больниц сектора Газа. Сейчас он уже дома, но в беседе с VRT NWS делится воспоминаниями о тяжелейших условиях работы.
Решение поехать в Газу
«Я почти два года видел ужасы войны по телевизору. Сначала думал: это временно, скоро всё закончится. Но в какой-то момент стало невозможно просто наблюдать», — рассказывает Эль Садди. Он связался с несколькими гуманитарными организациями, и в итоге откликнулась PANZMA — Палестино-Австралийская-Новозеландская медицинская ассоциация.
Эль Садди взял неоплачиваемый отпуск в больнице нидерландского города Алкмар и отправился в Газу. «Каждый месяц в сектор допускали только 14 иностранных врачей, и столько же должны были покинуть его в тот же день. Иногда врачам отказывали во въезде прямо на границе».
Ад в больнице Аль-Шифа
Он оказался в больнице Аль-Шифа на севере Газы. «Выходить на улицу было слишком опасно, поэтому мы оставались внутри. Но даже оттуда было видно, что снаружи — настоящий ад», — вспоминает он.
«Каждые два-три часа были новые бомбардировки. После них в приёмный покой поступали десятки тяжелораненых — люди без конечностей, истекающие кровью. Многие были извлечены из-под завалов. Мы видели ужасные травмы».
Невыносимый выбор
«Я хотел быть прагматичным: работать, не поддаваясь эмоциям, и обдумать всё уже потом. Но там нужно принимать решения, которые не должен принимать никто. В больнице было всего две операционные. Когда после бомбардировки на полу лежат пятеро раненых, и тут поступает ребёнок, нуждающийся в срочной операции — кого ты выбираешь? Такие решения преследуют тебя», — говорит он.
«К счастью, решения мы принимали командой. А потом обязательно обсуждали это между собой, делились пережитым».
Недостаток всего
Работа была ещё сложнее из-за нехватки ресурсов: кроватей, медикаментов, даже еды. «Продовольствие не поступает уже два месяца, а медицинские поставки почти прекратились за последние полтора года. Некоторые лекарства мы доставали из разрушенных зданий».
«Нам приходилось использовать неподходящие винты или пластины при лечении переломов. Просто надеялись, что срастётся. Это хоть что-то».
Голод, усталость и постоянный страх
На месяц ему разрешили взять только 3 кг еды. «Я взял протеиновые батончики, арахисовую пасту, тунец в мягкой упаковке и немного сладостей для детей. Но когда я открывал еду и видел, как дети рядом голодают, я не мог есть и отдавал всё им».
«Я голодал месяц. Но я знал, что вернусь домой и смогу поесть, а они — нет. В больнице нам выдавали немного риса в день. Я похудел на 7 кг и постоянно чувствовал усталость».
Спал он всего по 3–4 часа в сутки. «Постоянные вызовы, очередь в приёмном покое только росла. Мы работали до 2–3 часов ночи, а потом пытались немного поспать — до следующего потока пациентов».
На второй неделе всех эвакуировали в так называемый «безопасный дом», где, по словам Эль Садди, четыре дня провели в холоде под непрекращающимися взрывами. «Было страшно, но вера давала мне силы».
Возвращение домой
В прошлую субботу он вернулся в Нидерланды. В аэропорту его встречала большая группа людей. «В первые дни было трудно не думать об этом. Сейчас бывают моменты, когда я отвлекаюсь. Это уже прогресс».
Он всё ещё живёт в прежнем ритме: ложится спать в 4 часа ночи, просыпается в 7. «Надеюсь, скоро это пройдёт».
«Я каждый день общаюсь с коллегами в Газе. Условия не изменились. Очень тяжело осознавать, что я здесь, а они — всё ещё там».
«У меня ощущение, что моя миссия не завершена. Всё, что я вижу по телевизору, только усиливает желание вернуться. Я хочу, чтобы люди поняли: нельзя отворачиваться. Нужно вставать на сторону добра. Каждый раз, когда я уставал или голодал, это давало мне силы продолжать».
Автор: Giel Bosmans
Дата: 5 июня 2025 года
Источник: VRT NWS
